Народное язычество, как я уже говорил, прежде всего, это вещь, которая намертво привязана к способу хозяйствования человека. То есть: если скажем, скотоводческое кочевническое общество – оно рождает одни формы архитектуры, если это скажем, земледельческое общество – оно рождает другие формы архитектуры. То есть, два разных способов хозяйства рождают два разных вида архитектурных сооружений. Как это реально можно иллюстрировать: кочевое скотоводство – это передвижное хозяйствование. То есть, племя или народ кочует. Сегодня допустим сезон сменился, как вот эти птицы улетают на юг и нам тоже надо двигаться, потому что будет зима, а нам надо скот пасти и, соответственно, за летом двигаемся в сторону юга. Потом значит, когда там начинается жара все высыхает, мы двигаемся в сторону севера. То есть, их территория распространялась, начиная с Каспия, там Причерноморья и до Урала. Там, где сплошные леса начинаются и вот эта сплошная степь – это вот как раз место, где кочевали.

Соответственно, как кочевать? Жить то где-то надо, да? Молиться где-то надо, хозяйствовать надо. Если ты двигаешься значит, все должно быть мобильное. То есть, все сооружения должны передвигаться. Не можем же мы строить здесь, потом строить там. Потом бросать и строить там. Так не делают. То есть это не рационально прежде всего. Поэтому была изобретена архитектура мобильная, это юрты, это кибитки, это шатры, навесы. Ну то, что возникла тогда еще, в те кочевые времена. Почему я сразу с кочевень начал, потому что у татар предки были кочевыми, одни из предков, скажем так. Ну мы всегда смотрим на какое-то доминирующие идеи, в общем-то, по большому счету, считается, что тюрки изначально кочевой народ. И, соответственно, значит мы будем вести психологию татарской традиции от кочевого времени. Она прошла сквозь века, даже тысячелетия, и до сих пор мы какие-то вещи в архитектуре, и в искусстве, которые тогда еще зародились, тысяча-полторы лет назад. Это можно видеть и в орнаментах, это можно видеть в каких-то других вещах, о которых я отдельно буду говорить. И соответственно значит вот тогда уже были выработаны типы сооружений, которые не меняются до сих пор.

То есть, скажем, юрта – она настолько совершенная архитектурное сооружение мобильное, что она даже в деталях не изменилась. Начиная с того момента, когда ее просуживают впервые, где-то VIII-X века, до сегодняшнего дня, вот кочуют абсолютно в одинаковых таких же юртах. Более того, эти юрты одинаковы для всех тюркских народов. Начиная с ногайцев, узбеки, башкиры, кто угодно, алтайцы, все в этих в совершенно одинаковых конструкциях, юртах. Это каркас, который собирается за два часа по определенной схеме: там у него шонырек на верху, дымовое отверстие, решетчатые стены, которые складываются. За два часа оно собирается, 200 килограммов весит, грузят его в повозку и везут на три тысячи километров. Там собирают еще раз за два часа, покрывают, в зависимости от сезона чем надо, волоком или шелком, я не знаю, или чем-то еще. Была богатая юрта, была маленькая, большие юрты, всякие бывают. Но в принципе это одно и то же сооружение. Типовые для всех кочующих народов. Это модель того, как вообще развивается народное зодчество. То есть, однажды найден какой-то оптимальный вариант срубок, допустим, срубного сооружения либо каменного какого-то сооружения. Конструктивное решение. На Кавказе это одно решение. Скажем, там, где нет такого камня природного, зато много дерево, скажем, это другое решение, кирпичи с деревянным перекрытием и так далее. Тем не менее, у каждого народа, для каждого какого-то климатического условия находится оптимальное решение, которое переживет века, вот так и движется. Так что разговор о том, что было тысячу лет назад и что сейчас, нам скорее задавать вопросы о нюансах, чем о принципах.

Когда на повозке стоит какое-то сооружение, оно могло быть разной, не обязательно юрта. Четырёхугольная, как у цыган или у боров, та же кибитка. Могла быть плетеная, в Золотой Орде плетеные дома, они разные тоже были, либо круглые с коническим верхом, либо они могли быть квадратные – все они были плетеными. Либо это может быть стоящий вид юрты иметь, либо каркасное сооружение обтянутое, вот это называется кибитка. Она всегда действует, то есть, садишься, едешь значит. Она удобна чем, с одной стороны и неудобна, потому что ограничивается размерами или еще чем-то. С другой стороны, удобна, потому что моно нормально жить во время движения. Особенно это касается, скажем, управления государством. Кочевое государство – группа племен, которая передвигается и вот хан, допустим, собирает военные советы, хозяйственные совещания. В это время повозка движется. Были такие, действительно, были рисунки даже: повозка Чингисхана, которая тащит чуть не 60 быков, которая вмещает до 50 человек и едет прямо.

Сами юрты и шатры могли быть огромных размеров. Но юрту слишком больших размеров не сделаешь, потому что там сложные конструкции начинаются, чем больше, надо же искать где-то все прочее, тут механические увечия, ветровая нагрузка и прочее не дадут. А вот шатер – вантовая конструкция, которая стоит на опорах и на растяжках. Такие шатры были очень гигантские. Вот этот «алтын урда» значит «золотой шатер», который дал название государству, этих чингизидов. Он как раз вмещал до полутора тысячи народа, судя по этим источникам, но он уже был нетрансформируемым. То есть, один раз его делали и никуда туда-сюда не таскали. Это было символическое такое сооружение, которое просто, так символически представляло из себя дворец кочевого хана.